Укр Рус

Отто Кернберг "Психодинамика мессианских желаний и их актуальность для идеологических систем"

Otto Kernberg

 

THE PSYCHODYNAMICS OF MESSIANIC LONGINGS AND THEIR RELEVANCE FOR IDEOLOGICAL SYSTEMS

 

 

The utopian wish for a perfect, harmonious world, inhabited by a “new human being”, is a perennial, latent human fantasy and aspiration that from time to time, emerges in political and religious ideologies. It has deep roots in the early conflicts between love and aggression, and tends to be activated in political movements that aspire to create an ideal world in present reality. It leads to radical splitting between the ideal and evil, between a self-appointed elite and a designated enemy social group. It leads to the acceptance o f violence as the tool for creating this ideal world, and destroying its enemies. A regression into barbaric social conditions is unavoidable, and the earliest infantile psychological structures emerge and are socially enacted.

Keywords: Fundamentalism — Affect System — Group and Mass Psychology — Ideological System. 

Отто Кернберг

 

ПСИХОДИНАМИКА МЕССИАНСКИХ ЖЕЛАНИЙ И ИХ АКТУАЛЬНОСТЬ ДЛЯ ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ

 

 

Утопическое стремление к прекрасному, гармоничному миру, в котором живет «новый человек», является вечной, скрытой человеческой фантазией и желанием, которое время от времени проявляется в политических и религиозных идеологиях. Оно уходит корнями глубоко в ранние конфликты между любовью и агрессией, и, как правило, активизируется в политических движениях, которые стремятся создать идеальный мир в существующей реальности. Это приводит к радикальному расколу между идеалом и злом, между самопровозглашенной элитой и официально признанной социальной группой противника. Это приводит к принятию насилия как инструмента для создания этого идеального мира и уничтожения его противников. Регрессия к варварским социальным условиям неизбежна, поэтому появляются древнейшие инфантильные психологические структуры и вступают в силу в социальном плане.

Ключевые слова: Фундаментализм — Система аффектов — Психология группы и массы — Идеологическая система.

Тема доклада — мессианские ожидания и надежды и их взаимосвязь с идеологией. Говоря о мессианских ожиданиях, я на самом деле говорю о фундаменталистских желаниях и идеологиях, которые призывают к лучшему миру, в котором будет доминировать одно убеждение. И если система убеждений будет доминирующей, то мир будет лучше: будет всеобщее счастье, безопасность, взаимная любовь. Это надежда на абсолютный, всеобщий режим, что является типичной особенностью человека.

В XX веке и в текущем столетии мы наблюдаем фундаменталистских идеологов, которые стремятся к такому идеальному миру. Мы видели патриотический национализм, коммунизм, политический ислам. Мы наблюдали различные расовые и политические движения, геноцид, например на Африканском континенте, в Югославии, нацистский режим в Германии во время Второй Мировой Войны, события, происходившие в Советском Союзе. Всё это, конечно же, является крайним проявлением религий, крайними формами обещаний в протестантизме, иудаизме, экстремальной формой проявления национализма, посредством чего делаются попытки уничтожить, ликвидировать расу или население, что является предпосылкой для установления счастливого режима.

Общей характерной чертой всех фундаментализмов, прежде всего, является идеология, которая представляет собой общую систему убеждений, что позволяет большой группе людей обрести объединяющее чувство общего происхождения, общей судьбы и схожести.

Мир расщеплен на хороший идеальный мир, который следует идеологии. Если вы являетесь фундаменталистом исламских политических убеждений в джихаде, тогда счастье — это абсолютная моральная ценность вашей политики. И очень часто это сочетает в себе, с одной стороны, поиск идеального, совершенного мира, а с другой стороны, ощущение потери, утраты этого совершенного мира.

Любые фундаменталистские идеологи обычно индивидуалистичны, они хотят, чтобы индивиды были частью сообщества. Многие представители власти изолируют индивида от семьи — этой фундаментальной структурной организации постоянной борьбы. Фундаменталисты предлагают общее спокойствие в противоположность личному сознанию. Как правило, у них есть лидер, пророк, посланец, диктатор — идеализированная совершенная фигура, которой восхищаются, и которая, в то же самое время, должна быть каждому полезна. И эта идеальная фигура, в конечном счете, определяет, что является ужасным и безнравственным, и несёт полную ответственность за весь мир. Вкратце, это то, что является особенностями фундаменталистских идеологий, которые характеризуются колоссальным уровнем организации и колоссальной силой контроля общества (социальной группы).

В рамках таких фундаменталистских режимов, как вы знаете, существуют террористические подгруппы. Терроризм представляет собой подгруппу, которая защищает от врага и борется за идеологию. Типичные характерные особенности охватывают различные режимы. Существуют секретные подгруппы, которые считают себя выше всех. У них есть абсолютный, авторитетный и непреложный идеал, и они заняты тем, что зорко наблюдают друг за другом. В них наблюдаются крайние параноидальные приступы гнева по отношению к внешнему миру, и их готовят посвятить свою жизнь самоотверженной работе по защите границ фундаментализма, а также выполнять все приказы и распоряжения идола.

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что общей чертой всех этих идеализированных систем является существенный раскол между идеализацией этой всеобщей идеологии и конкретных ожиданий и ненавистью к различным идеологиям. С психологической точки зрения, может возникнуть вопрос: каковы истоки этих идеологических систем, откуда они возникли? Поэтому я воспользуюсь психоаналитической точкой зрения, но вы увидите, что при этом нам нужно будет учитывать другие важные исторические, социальные, политические формы.

В рамках влечения к смерти Фрейд открыл либидо как основополагающий мотивационный фактор поведения в человеческих конфликтах. Основой для этого послужил тот факт, что на Фрейда повлияли новые нейробиологические знания в этой области, и он преобразовал психоанализ в современную психоаналитическую теорию объектных отношений.

Современная психоаналитическая регламентируемая сфера допускает, что основной мотивационной системой человека является система аффектов, которую можно разделить на позитивную и негативную. Позитивная система аффектов включает в себя привязанности, эротизм, негативная система — это борьба и сепарация. И помимо этого существует ещё общая особая система аффектов, которая мотивирует человеческое мышление работать с окружающей средой. Это то, что сейчас называется поисковой системой во всех психоаналитических теориях.

С самого рождения под влиянием позитивных и негативных аффектов, под влиянием страха, боли, ярости, любопытства, удовольствия ребенок обращается к отцу и устанавливает отношения с отцом, которые интернализируются в форме диадических аффектированных фобий. Каждая из этих структур памяти содержит в себе репрезентацию Я, взаимодействующую с репрезентацией другого, под влиянием доминирующего аффекта.

Таким образом, диадические системы аффектов в объектных отношениях, обрамленные установленным аффектом, интернализируются в центральную нервную систему, в частности, гиппокамп, и представляют собой то, что называется психическим опытом. Тысячи, сотни тысяч таких диадических опытов интернализируются и формируются прямым восприятием и когнитивной осознанностью окружающей среды. Я полагаю, что именно лимбическая система заключает в себе наличие системы аффектов, о которой мы говорили.

При нормальных обстоятельствах существует два основных направления развития системы аффектов. Первый - это полный раскол между позитивным направлением (под влиянием таких аффектов, как удовольствие, привязанность, эротическая связь, наслаждение), с одной стороны, и интернализацией (под влиянием таких аффектов, как тревога, ярость, страх, а потом и депрессия, раздражение), с другой стороны. Нейробиологические каналы позитивных и негативных систем аффектов различны, они сходятся только на пересечении центральной части префронтальной коры головного мозга и внутренней части лимбической системы. Таким образом, на этом маленьком участке, где кора головного мозга и лимбическая система пересекаются с зоной центральной части префронтальной коры, может интегрироваться позитивный и негативный аффективный опыт. И эта нейробиологическая тенденция со временем обогащается посредством развития психологических механизмов, которые чётко отделяют позитивный опыт от негативного.

Таким образом, со временем происходит полный раскол мира на идеализированный и плохой, преследующий мир. В первые месяцы и первые два-три года жизни обогащаются взаимоотношения, которые воспринимаются либо как абсолютно хорошие, либо как совершенно плохие: Я — только хорошее или только плохое; другие — только хорошие или только плохие. И лишь потом постепенно происходит интеграция, когда эти противоположные системы аффектов интегрируются и соединяются, и при этом все компоненты Я (хорошие и плохие) сливаются в единое целое и превращаются в интегрированное Я. И все репрезентации значимых других (хорошие и плохие) могут интегрироваться и стать одной интегрированной репрезентацией значимых других.

Обычно к трём годам формируется интегрированное чувство собственного Я и интегрированное представление о значимых других, что представляет собой нормальную идентичность. И затем эта нормальная идентичность утверждает индивида как личность, которая взаимодействует с окружающей средой. Но если ранний опыт является очень негативным, если окружающая среда вызывает отвращение, тогда возникает генетическая склонность к доминированию негативных аффектов. Таким образом, если у вас есть генетические причины доминирования негативных аффектов (небезопасные привязанности, тяжелая травматизация, физическая травма, сексуальная травма, постоянное наблюдение травматизации, непредсказуемое окружение в раннем детстве), тогда интеграция не может произойти, потому что слишком много негативного сегмента, он переполняющий, всепоглощающий. И тогда мы наблюдаем постоянство расщепленной структуры, что приводит к тяжелым нарушениям личности. Это то, что мы называем нравственной и личностной организацией, в которой мир воспринимается либо как абсолютно хороший, либо как совершенно плохой; Я расщеплено на идеализированные и преследующие компоненты; репрезентация других также расщеплена. И тогда это становится причиной развития тяжелых нарушений личности в зависимости от того, каким образом мы справляемся с этим расщеплением. Одним из способов справиться с этим расщеплением является попытка идентифицироваться с идеализированным аспектом Я: развивать идеальный аспект Я посредством проекции всего негативного во внешний мир в форме параноидальных тенденций. И тогда при условии такого постоянного расщепления мы имеем параноидальную личность как доминирующую форму примитивного характера или личностной организации.

Другой способ справится с этим расщеплением — это возможность идеализации, когда все негативные элементы разделяются, вытесняются, игнорируются путем развития преувеличенного, грандиозного, идеального Я, в то время как остальные интернализированные объектные отношения разрушены нарциссической личностью. Таким образом, существует два главных типа тяжелого нарушения личности, при которых интеграция не может произойти — это параноидальная и нарциссическая личности. Третьим типом является пограничная личность, когда во всеобъемлющем хаосе взаимосвязей остается только общее расщепление. Следовательно, общий хаос и эмоциональная незрелость пограничных пациентов, претенциозность и эгоистичность нарциссической личности, подозрительность, враждебность и грандиозность параноидальной личности являются доминирующими чертами, которые отражаются в неизменной структуре личности как результат этой нехватки интеграции вследствие доминирующей негативной системы аффектов в период раннего развития.

С другой точки зрения, мы знаем о том, что происходит в группах людей, когда они собираются вместе, и когда группы людей собираются вместе для выполнения какой-нибудь работы — то, что Бион называет рабочей группой, где осуществляется нормальное функционирование, и люди ведут себя нормально. Но если группы собираются вместе, не имея никакой реальной задачи, которая устанавливает связь между ними и окружающей средой в больших конгломератах или в маленьких группах, если у них нет иной задачи, кроме как наблюдать друг за другом, тогда возникают определенные примитивные проявления, которые были описаны Бионом в малых группах, Тюрке — в больших группах, Фрейдом — в массах.

Бион ввел понятие группы базового допущения и описал три формы базового допущения. Первая форма называется базовым допущением о независимости (assumption of independency), и может быть описано следующим образом: это своего рода нарциссическая группа самоидеализации, которая игнорирует внешнее окружение и ищет магического великого лидера, который бы удовлетворил все их желания и потребности. Базовое допущение о борьбе-бегстве (assumption of fight-flight) включает в себя убежденность группы в существовании врага, которого нужно атаковать или избегать. В такой группе наблюдается параноидальное развитие враждебности в отношении внешнего окружения, а также сплоченность группы в борьбе против внешних врагов. И, наконец, базовое допущение о поиске пары (assumption of pairing). В этой группе снижены групповые процессы; существует пара (гомосексуальная или гетеросексуальная), в которой развиваются интимные отношения, и кажется, что вся группа зачарована этим и считает своей главной функцией защиту таких идеальных эротических отношений. Вот, вкратце, и вся психология малых групп.

Тюрке наблюдал и изучал поведение группы, состоящей из 12-15 человек, на протяжении небольшого периода времени. То же самое он делал с группами от 50 до 300 человек на протяжении полутора часа. У него не было иной задачи, кроме наблюдения за развитием интенсивности тревоги, страха агрессии, а также за образованием неустойчивых подгрупп и их отчаянным стремлением найти лидера, который бы успокоил и обнадёжил всю группу. Обычно это лидер с нарциссическими чертами, который бы предоставил большой группе успокаивающие клише и поддерживал их счастье. Либо же это параноидальный лидер, параноидальная личность, которая бы объединила группу в борьбе против внешнего врага и снизила бы или совсем уничтожила внутренний страх взаимной агрессии. Таким образом, большая группа повторяет колебания между нарциссическим и параноидальным развитием, наблюдаемые в малых группах.

И, наконец, Фрейд сделал открытие о том, что в психологии масс также наблюдается идеализация лидера, которого одновременно идеализируют и боятся. Масса идентифицируется друг с другом, что дает ей ощущение силы, проецирует её нравственное сознание на лидера и освобождает от нравственных ограничений. Это позволяет массам вести себя свободно и агрессивно настолько, насколько этого попросит лидер. Параноидальный лидер может направлять эту параноидальную массу таким же образом, как и нарциссический лидер будет поддерживать такую большую массу счастливой. Фрейд описывал параноидальную группу и лидерство с помощью лидера, которого одновременно боятся, и которым восхищаются. Следовательно, тенденция проецирования агрессии во внешний мир, проецирование чьего-либо нравственного сознания на лидера, взаимная идентификация и ощущение власти, будучи при этом подчиненным лидеру, —  это особенности, характеризующие массу.

Таким образом, мы видим, что странным образом динамика между параноидальной и нарциссической организацией на уровне индивида, малой группы, большой группы и масс является общей характерной чертой человека, в которой выражена борьба между поиском идеального мира и страхом враждебного опасного мира. Что интересно, так это быстрая способность групп к перемещению под влиянием лидера так, что при определенных условиях, если большие массы утрачивают свою привычную социальную структуру, или если она утеряна вследствие стихийного бедствия, войны, бедности, раздора, борьбы между враждебными подгруппами в рамках этой большой массы, тогда может произойти немедленная регрессия к условиям большой группы. При оптимальных условиях это нарциссическая группа, которую Канетти назвал праздничной массой. В этой группе присутствует нарциссический лидер, и наблюдается акцент на наслаждении, взаимной толерантности, конвенционализме без какой-либо глубокой идеологии, которая их всех объединяет. При других обстоятельствах, а именно, когда большая масса чувствует угрозу от реальной ситуации (война, стихийное бедствие, борьба между расовыми и политическими подгруппами), может появиться организация на параноидальном уровне.

Современная психология разворачивает поиск внешних групп (аутгрупп), на которые можно нападать и которые можно разрушать; происходит развитие жестокости, массовых убийств безо всякого чувства осознанности, что полностью проецируется на лидера. И если поставить во главу угла уже существовавшие ранее политические идеологии в системе, которые обвиняют себя в том, что они были захвачены и связаны с эмоциональным состоянием больших масс, то может произойти быстрый сдвиг от идеологии, которой присущи гуманистические черты, к ситуации большой группы, которая нарциссична или параноидальна по своей природе. И общей проблемой всегда является предел, до которого масса чувствует угрозу, или предел, до которого первая организация на нарциссическом уровне может продержаться, или же она не способна всех переубедить, и тогда при формировании идеологии происходит регрессия в параноидальную массу.

Следовательно, в рамках каждой идеологии есть потенциал и возможность приспособиться к нуждам большой группы. Возьмем, например, коммунистическую систему, более понятную всем, живущим на постсоветском пространстве. Она началась с интенсивной идеализации. Первые этапы формирования Советского Союза проходили под страхом угрозы от внешнего врага (борьба против капиталистической системы), что повлияло на всё население. Но затем, после победы во Второй Мировой Войне, нормализация сдвинулась на нарциссический уровень успокоения и большей удовлетворенности, и идеология превратилась в общее согласие, договор, когда нужно было быть убежденным коммунистом, свято связанным с партией, чтобы иметь возможность преуспеть и быть успешным. Следовательно, идеология больше не была параноидальной, воинственной, а превратилась в общепринятую конвенционную систему, которая позволяла жить всем вместе в относительном мире.

С другой стороны, в Западной Европе наблюдалось развитие гуманистического марксизма как альтернативной идеологической системы, имеющей те же корни, но способной сконцентрироваться на рабочей атмосфере, в которой опасность агрессии от внешнего врага не является основным мотиватором. Поэтому можно сказать, что гуманистический центр марксистской идеологии развивался в Западной Европе, в то время как в Восточной Европе он сдвинулся от параноидального направления к нарциссическому, а в Южной Америке —  к революционным движениям, как, например, маоистская группировка «Сияющий путь» в Перу. Это было развитие остро параноидальной крайности одной и той же идеологии с развитием террористических подгрупп. Таким образом, одна и та же система убеждений может быть адаптирована к гуманистическому центру в нарциссической крайности, параноидальной крайности и, конечно, она находится под влиянием национальных лидеров.

И в связи с этим возникает вопрос: что нужно, чтобы стать успешным лидером? Существует несколько главных характеристик успешного лидера: высокие умственные способности, способность быстро и четко оценивать людей, с которыми ты работаешь: кому можно доверять, а кому нельзя. В идеале, должна быть нравственная система, защищающая лидера от развращенности власти, комплекс значимых параноидальных особенностей, чтобы быть защищенным от амбивалентности по отношению к лидерству, а также значимые нарциссические особенности, чтобы быть способным выдержать критику и недовольство, пробуждаемые лидерством. Таким образом, перемещение нарциссических и параноидальных особенностей в контекст высокой умственной способности к объектным отношениям и интегрированной нравственной системы представляют идеальную форму лидерства. Но в то же самое время существует риск, что при других условиях социальной регрессии на первый план выходят лидеры, параноидальный и нарциссический потенциал которых намного больше того, который нужен для нормального функционирования. И тогда мы получаем параноидальное лидерство, которое развивается в параноидальные массовые движения, или нарциссическое лидерство в относительно стабильных конвенционализированных обществах. Но наихудшей комбинацией при самой тяжелой форме расстройств личности является сочетание крайне нарциссических и параноидальных особенностей личности лидера, которого все должны любить (явно выраженные нарциссические особенности), и в то же самое время которому все должны подчиняться (параноидальные особенности). Это синдром злокачественного нарциссизма. Синдром злокачественного нарциссизма представляет собой наихудшую комбинацию функционирования лидерства в тоталитарных системах.

Синдром злокачественного нарциссизма следует отличать от антисоциальной личностной структуры, у которой больше нет функционирующего Супер-Эго и способности к функциональным объектным отношениям, что позволило бы антисоциальным личностям влиять на аффективное лидерство. Следовательно, самыми тяжелыми случаями являются не антисоциальные личности в узком смысле слова, а синдром злокачественного нарциссизма, который характеризуется тяжелой нарциссической личностью, тяжелой параноидальной личностью, тяжелыми параноидальными тенденциями проектирования агрессии и тяжелыми агрессивными аспектами паталогического грандиозного Я. Сочетание злокачественного нарциссизма и параноидальной социальной структуры при условии исторически угрожающих обстоятельств является идеальным моментом для возникновения мессианских фундаменталистских идеологий крайне агрессивных по отношению к внешнему миру.

Существуют еще и дополнительные особенности, о чём я хотел бы вкратце упомянуть, например, функция масс-медиа. Современные социальные масс-медиа предоставляют доступ к информации большим группам людей, находящихся в аффективном состоянии, тем самым создавая массовую ситуацию просто природой этой информации, что укрепляет позиции регрессивных учителей идеологии, если в стране или в социальной структуре уже существует влиятельная бюрократия. Могущественная бюрократия может иметь две функции. Одна из них —  охранять определённую социальную структуру и предотвращать её регрессию в неструктурированное развитие. Следовательно, у бюрократии могут быть положительные черты в рамках функциональной системы правления. Но если бюрократия поставлена на службу диктаторского лидерства, это может усилить параноидальный аспект, контроль и абсолютное доминирование могущественного лидерства социальной системы, особенно, если этот контроль подкреплен контролем социальных масс-медиа.

Таким образом то, о чём мы с вами говорили, на самом деле, является психоаналитическими теориями, которые важны для понимания идеологического развития и социальных функций тоталитарных режимов, погрязших в доминирующей фундаменталистской идеологии, которая имеет характерные черты, описанные выше.

Перевод с английского Натальи Суполкиной