Укр Рус

О любви и психоанализе - отрывок из книги Светланы Уваровой «Любовь и смерть в психоанализе»

Любовь, в широком смысле является одновременно истоком души (субъекта) и самым значимым ее убежищем. Влюбляясь, мы растворяемся в Другом, в определенные моменты, обретая иллюзию первоначального единства и защищенности. Но такое убежище всегда оказывается временным, потому что былое единство невозможно вернуть и все  переиздания его – лишь эрзацы. 

Таким образом, любовь – это сновидение или греза о потерянном рае, возможность найти временное убежище, передышку мятущейся душе в постоянно изменяющемся мире. В этом ее сходство со сновидениями, мечтами и фантазиями.

Сновидения, безусловно, являются первым и важнейшим убежищем души – эдемом для нашей психики, поскольку там неизбежно исполнение самых сокровенных – инфантильных желаний, поэтому сновидения являются передышкой в нашем ежедневном поиске. Сновидениям свойственно особое восприятие, которое возвращает нас к неведомым временам и местам, творя прошлое, самое счастливое или ужасное настоящее (рай и ад), и неведомое, но неизбежное будущее.

Смерть – переход души в окончательное убежище. В психоаналитической практике Смерть предстает как истина жизни, и, одновременно, как недоступный для интерпретации пограничный момент. И если Любовь – единственное, что позволяет в психоанализе описывать субъекта вплоть до его смерти, Смерть – черта, на которой заканчиваются описания и объяснения. 

Символический порядок связывает царства мертвых и живых. Лакан отмечал: «Что отличает человеческую породу, так это как раз стремление окружить тело умершего чем-то таким, что становится его гробницей, закрепить факт длительности этого существа во времени. Курган, как и любой другой намогильный знак, заслуживает названия символа в самом точном смысле этого слова». Это фактически продолжение мысли Фрейда, изложенной в 1895 году в еще доаналитической работе «Набросок одной психологии», о том, что символ вновь и вновь стремится овладеть утраченной вещью, которой он не владел и в силу своей инородности и овладеть никогда не сможет. Таким образом, истоки искусства кроются в признании смертности человека. Курган, могильник, надгробье – первые произведения искусства, хранящие в себе останки бывшего некогда живым человека. Эти символы, заключающие в себе пустоту, нехватку, конечность жизни – смертность – создавали человеческую культуру. Субъект конструируется вокруг пустоты, нехватки, содержащейся в символах. Появляясь на свет в разрыве с природой, субъект обнаруживает себя в символической матрице, учрежденной Именем Мертвого Отца. Символический отец всегда уже мертв, так как он не реальный отец, и имя его – это то, что сохранилось от акта отцеубийства. 

Что же открывается нам с вами в наших поисках убежища для души? Нам, по счастливому стечению обстоятельств, доступен психоанализ – необычайное путешествие в поисках «золотого руна» нашей души, способ открывать дали наших ресурсов и возможностей в сопровождении Другого, который пережил этот опыт, соответственно с Другим – своим аналитиком. 

Психоанализ – это и есть наш с вами поиск и убежище одновременно. Он помогает открыть, говоря словами Соломона Резника тот ««внутренний дом, отремонтировать его и сделать и пригодным для жилья. Психоаналитический процесс ‒ это способ странствий по нашей личной истории, сквозь тьму и серость, а также свет. Иногда наши внутренние тропы прерываются периодами плохой погоды (эти горестные внутренние периоды способны все заморозить)». Однако психоанализ помогает это преодолеть.